Недавно в Москве прошёл 4-й международный конкурс пианистов имени Рахманинова. В СМИ на этот счёт практически никаких объявлений не было, и конкурс прошёл незаметно для широкой публики. Лишь по радио "Орфей" я слышал передачу, где кто-то сетовал, что денег нет, что дирижёр - Валерий Полянский - согласился работать чуть ли не бесплатно, и благодаря этому конкурс вообще состоится.

Попал я лишь на одно из прослушиваний последнего тура. Дело было в Доме музыки на Павелецкой (Светлановский зал). Для меня это было первое посещение сего заведения. Первое впечателение очень благоприятное. Светлый, уютный и просторный холл, эскалаторы. В общем, всё для блага человека. Но меня беспокоил один вопрос - какова акустика в зале, поскольку я слышал нехорошие отзывы на этот счёт.

И вот я вошёл в зал. Опять же, очень удобная, круговая планировка. Народу мало, можно сесть, где хочешь. Мне хотелось видеть руки пианистов, поэтому я выбрал место в левом крыле.

И вот раздался громовой голос с потолка - это объявляли о начале прослушивания. Представили членов жюри - оно сидело немного позади от меня - в центральном амфитеатре. Возлавлял жюри какой-то американец с украинской фамилией. Среди членов жюри - несколько известных российских пианистов, включая знаменитого Виктора Мержанова. Ему 89 лет. Известна чуть ли не довоенная запись его блестящего исполнения 3-го концерта Рахманинова с дирижёром Аносовым.

В прослушивании участвовали 2 конкурсанта, и оба исполняли 2-й концерт Рахманинова. Первым выступал представитель Польши - пианист Джевецкий. Я начал слушать. И тут вопрос об акустике встал передо мной "в полный рост". Я думал, что там плохая акустика. Но оказалось, что её там нет вообще. Сцена была от меня буквально в нескольких шагах. Но звук, по всей видимости, уходил куда-то вверх и оттуда уже не возвращался. Я понял, что надо прикладывать руку то к одному уху, то к другому, и тогда вроде слышно "нормально". Сидевшая рядом моя приятельница, которая не пользовалась этим приёмом, иногда толкала меня локтём и спрашивала: "Я не пойму, он играет или не играет?" Кроме того, то и дело открывалась боковая дверь для впуска опоздавших, что отвлекало от прослушивания.

Говорят, что акустика в этом зале есть лишь в центральном амфитеатре и выше, но этого мне так и не удалось проверить. В общем, секреты применения законов акустики в древнегреческих театрах, по всей видимости, так и не были раскрыты за последние 2500 лет.

Поляк играл в общем неплохо, и оркестр аккомпанировал вполне на уровне. Но не "пробрало". Пианиста проводили вежливыми апплодисментами. Вообще фамилия Dziewecky известна в музыкальных кругах. Она упоминается даже в учебнике польского языка. Я помню этот отрывок из диалога: Professor Dziewecky? To jest znakomity pianista.

Вторым был наш, российский пианист, и его фамилия была Грязнов. Худенький, в очках. Я, честно говоря, не ожидал от него особых откровений. Да и 2-й концерт, несмотря на все его прелести, не очень хотелось слушать 2-й раз подряд. Но с первых же аккордов я понял, что это будет неслабо. Грязнов повёл за собой оркестр. И рояль у него звучал во всём диапазоне своих возможностей: от нежнейшего пианиссимо в лирических частях до мощнейшего фортиссимо в кульминациях. Причём не было никакой резкости звучания. Мне раньше казалось, что у пианиста для этого должна быть достаточная масса тела. Но Грязнов таковой не обладал. Мои сомнения разрешила на этот счёт одна слушательница. "Он - "жилистый", - сказала она.

Впоследствии я узнал, что Грязнов занял 2-е место. А 1-е занял опять же наш российский пианист по фамилии Синчук. К сожалению, последнего я не слыхал, но его очень хвалили. Не был я и на концерте лауреатов.

Итоги конкурса я узнал на радио "Орфей". Там же сказали, что никаких трансляций, и никаких записей конкурса, включая концерт лауреатов, не проводилось по причине отсутствия средств. Поэтому воспроизвести выступления конкурсантов нет никакой возможности.

И это в 21-м веке, и в нашей богатой стране! Возможно, Рахманинов - это не "наше всё". Но, как минимум, он - "душа" России, и его музыка - это выражение всего самого лучшего, что есть в русской душе. Но на "душу" у нас денег нет.

Прошлогодний конкурс имени Чайковского также оказался конкурсом "в себе и для себя". Сейчас в Москве проходит конкурс имени Рихтера, в котором упомянутый пианист Грязнов также принимает участие. Но этому конкурсу тем более не грозит стать "всенародным праздником".

Июнь 2008 г.